Аришка-Трусишка

Колхозницы Федоры дочурку все Аришкой-Трусишкой звали. До того трусливая была девчонка, -- ну просто ни шагу от матери! И в хозяйстве от неё никакой помощи. 
- Слышь, Аришка, -- скажет бывало мать, -- возьми ведёрочко, натаскай из пруда воды в корыто: постираться надо. Аришка уж губы надула: 
- Да-а!.. В пруду лягушки... 
- Ну и пусть лягушки. Тебе что? 
- А они прыгучие. Я их боюсь.

Натаскает Федора воды сама, бельё постирает: 
- Поди, доченька, на чердаке бельё посушиться развесь. 
- Да-а!.. На чердаке паук. 
- Ну и пусть паук. 
- Он ползучий. Я его боюсь.

Махнёт Федора рукой на дочь, сама на чердак полезет: 
- А ты, Аришка, пока хоть в чулан сходи, молока крынку принеси. 
- Да-а!.. А в чулане мыши... 
- А хоть бы и так! Не съедят они тебя. 
- Они хвостатые. Я их боюсь.

Ну что с такой трусишкой поделаешь?!

Раз летом убирали колхозники сено на дальнем покосе небольшом лесу. Аришка от матери ни на шаг, цепляется за юбку, работать не даёт. Вот Федора и придумала: 
- Ты бы, девушка, в лес сходила по малину. Тут в лесу страсть сколько малины. Хоть лукошко набери.

Аришка -- первая в колхозе сластёна. К ягодам липнет, как муха к сахару. 
- Где, маменька, где тут малинка? 
- Да вон на опушке. Идём, покажу. Как увидала Аришка на кустах красные ягоды, так к ним и кинулась. 
- Далёко-то в лес не ходи, доченька, -- наставляла Федора. -- А напугаешься чего, меня кличь. Я тут рядом буду, никуда не уйду.

Славно поработалось в тот день Федоре: ни разу ее из лесу Аришка не окликнула. Пришло время полдничать. Только собралась Федора за дочуркой в лес, глядь -- Аришка сама идёт. Все щёки у неё в малиновом соку, а в руках -- полное лукошко ягоды. 
- Умница, доченька! -- обрадовалась Федора. -- И где же это ты столько много ягоды набрала? 
- А там подальше, за ручьём, в большом малиннике. 
- Ишь расхрабрилась, куда забрела! Говорила ведь я тебе: далёко в лес не заходи. Как там тебя звери не съели? 
- Какие там звери! -- смеётся Аришка. -- Один медвежонок всего и был.

Тут уж Федоре пришёл черёд пугаться: 
- Как... медвежонок?.. Какой такой медвежонок?.. 
- Да смешной такой, хорошенький. Мохнатый весь, носик чёрненький, а глазки зелёные-зелёные! 
- Батюшки-светы! И ты не испугалась? 
- И не подумала! Я ему: "Здравствуй, Мишук!" А он, бедненький, напугался, да на дерево от меня. Я ему кричу: "Слазь, Мишенька, слазь! Дай только поглажу!" А он выше да выше. Так и не слез ко мне. Поди, и сейчас на том дереве сидит, с перепугу-то.

У Федоры так сердце и оборвалось: 
- А в кустах, доченька, никого там не приметила? 
- Был кто-то, ходил, сучьями потрескивал да всё ворчал толстым голосом. Тоже, верно, малинку собирал. Уж я звала-звала: "Дяденька, пособи медвежонка поймать!" Да не вышел он ко мне. 
- Дитя неразумное! -- всплеснула руками Федора. -- Да ведь это не иначе, как сама медведиха кругом ходила, своего медвежонка берегла! Да как только она тебя насмерть не разорвала!

А колхозники, как такое услыхали, сейчас подхватили кто топор, кто вилы -- да в лес! В малиннике за ручьём и на самом деле нашли медведицу. Только она им не далась, ушла от них с другим своим медвежонком. А того медвежонка, что на дерево залез, колхозники изловили и Аришке в подарок на ремешке привели.

Случилось это всё в прошлом году. Теперь медвежонок в большого медведя вырос, а от Аришки ни на шаг, как бывало Аришка от матери. Сама Аришка всё ещё маленькая, только ещё в первый класс пошла, и над партой её чуть видно. Но Мишука своего нисколько не боится, хоть он вон какое страшилище вырос: лошади от него шарахаются и трактор на дыбы становится.

Нынче уж Федорину дочурку никто Аришкой-Трусиш-кой не зовет, все Аришей-с-Мишей величают. Она старательная такая стала, всем девчонкам в пример, матери помощница. И за водой на пруд, и в погреб, и на чердак ходит. Вот и пойми её, чего она раньше мышей боялась!